Дмитрий Цинь
Серега
Осень в тот год в Москве выдалась плаксивой. Небо было затянуто низкими сплошными облаками, из которых что-то лениво моросило на дома, на собянинскую плитку, на прохожих.
Человек стоял около автобусной остановки у самого края дороги. В руках он держал две грязные клетчатые сумки «прощай родина». Молнии на них были сломаны и из сумок высовывались какие-то вещи вперемешку с жестяными банками из-под пива. Человек был одет в сильно мятый пиджак в крупную светло-коричневую клетку, ворот был поднят. Очень старые поношенные брюки были подвязаны нейлоновой веревкой. Большая взлохмаченная борода и редкая шевелюра на голове, скорее всего уже забыли, что такое шампунь и расческа. Кожа на лице была смуглой, вся покрытая темной коричневой коркой.
Человек не был пьян, слюна не стекала у него из уголка губ. Он стоял спокойно в стороне от остановки, чтобы не раздражать спешащих на работу горожан. Человек грустно смотрел куда-то вниз, то ли на лужу, которая была прямо перед ним, то ли в свое прошлое. Так с ним бывало по утрам, когда мелкий дождь выводит еле слышную тоскливую мелодию по мокрому асфальту.
Впереди его ждала тяжелая работа, единственной целью которой должны были стать добытая еда и выпивка. А еще к вечеру надо будет подумать о ночлеге.
Находясь наедине со своими мыслями, человек не заметил, как к нему по дороге на большой скорости приближается новенький серебристый автомобиль. Машина прижалась к самому парапету, и со всей скорости наехав на лужу, перед которой стоял бомж, остановилась.
Человек отвлекся от своих мыслей и оглядел себя. Потоки грязной воды стекали с пиджака и брюк. Из автомобиля вышел мужчина лет сорока пяти в дорогом костюме, в галстуке. Ботинки начищены до блеска, в руках небольшой портфель из мягкой морщинистой кожи с золотым замочком. Мужчина щелкнул брелком, автомобиль пискнул.
- Ну, чего стоишь, баран, у самой дороги? Места мало? – гавкнул он на человека с сумками и направился в сторону табачного киоска.
Человек ничего ему не ответил. Уж сколько таких, а то и покруче, высказываний он слышал в свой адрес за день! Но что-то в этом мужчине привлекло его внимание. И человек тоже двинулся к табачному киоску.
Мужчина уже разворачивался от окошка с купленной пачкой сигарет, когда прямо перед ним встал бомж.
- Фу, черт, чуть не упал на тебя, придурок! Ну чего ты под ногами стоишь? – брезгливо морщась, сказал мужчина.
Но человек перегородил дорогу и внимательно смотрел своими грустными глазами на мужчину.
- Простите, Вас не Андреем зовут? – обратился бомж к мужчине в костюме.
Не хриплый, не пропитой голос, вполне культурная интонация, с которой был задан вопрос, заставили мужчину, наконец, взглянуть в лицо человека с грязными клетчатыми сумками в руках.
- Андреем, - спокойно ответил он.
- Андрей Иванович Полетаев? – задал уточняющий вопрос бомж.
- Да, а откуда Вы…, - мужчина прервал фразу, глаза блеснули, - Серега? Серега Смирницкий? Не может быть! – но в голосе уже звучала уверенность в том, что он не ошибся.
- Да, это я, - и Серега Смирницкий улыбнулся, показав редко торчащие коричневые, почти черные зубы.
- Как, что, почему? Почему ты здесь? Такой? – посыпались вопросы.
- Ну ладно, мне пора, да и тебе, наверно, тоже, - спокойно сообщил Серега.
***
Через час старые школьные друзья уже сидели в парилке одной из самых дорогих бань города.
- Так, что у тебя случилось? – спрашивал Андрей Иванович своего старого забытого друга.
- Да, ничего, - отмалчивался Серега. Он был гладко выбрит, аккуратно коротко подстрижен, завернут в белоснежную простыню.
- У тебя, вроде, семья была, дети?
- Да ладно, ты-то как? – опять ушел от разговора Серега.
- Я в порядке. Через неделю лечу в Лондон. Крупную сделку заключаем. Новое направление будем открывать, - вдруг Андрея Ивановича осенило, - слушай, давай я тебя к себе возьму на работу. Ты что делать умеешь? А, не важно, кем-нибудь устроим, - совсем разволновался Андрей.
- Да ладно, что ты, не надо, - испугался предложения Серега.
- Сколько ж мы не виделись? Десять лет? Пятнадцать? А помнишь…, - и старые друзья опять пустились в воспоминания.
***
- Серега, значит, договорились. Сегодня я тебя оставляю в гостинице. Переночуешь. А завтра ко мне в контору оформляться на работу. И не дрейфь! Ты же был талантище! Лучше нас всех! – говорил без умолку Андрей Иванович.
Был уже вечер. Тоскливый, дождливый осенний вечер. Старые друзья сидели в маленьком уютном кафе. Звучала живая музыка, спокойный ленивый джаз.
Серега сидел в новом костюме, галстук одеть он отказался. Немного стесняясь резко изменившегося статуса, он глупо улыбался, не раскрывая рта.
- Да, конечно, приду.
Часа через два, уже в темноте стали прощаться у дверей небольшой частной гостиницы на Фрунзенской набережной.
- Серега! Друг! – не успокаивался чуть закосевший Андрей Иванович.
- Андрюшка! Помнишь, мы за водкой перед Новым Годом четыре часа стояли по очереди? А потом на дачу поехали с девчонками.
- Так, подожди. Мне пора. Жду тебя завтра к девяти утра. Не проспишь?
- Нет, что ты? Я привык рано вставать. Кто рано встает…
- И вот еще что. Возьми вот, это аванс, - и Андрей Иванович протянул Сереге увесистую пачку денег, аккуратно сложенные тысячерублевые купюры.
- Нет, нет, не возьму, - начал отмахиваться Серега.
- Дурак, ты же в солидное место на работу ходить будешь. Тебе рубашки, носки купить надо. Заработаешь – отдашь, если захочешь. Потом, как-нибудь, - убедил Андрей Иванович.
Друзья обнялись уже в который раз за последние полчаса, и Андрей Иванович сел в автомобиль с водителем и уехал.
Серега стаял у самого края дороги. Как утром. Так же моросил нудный и противный дождь. Также глубоко и задумчиво он смотрел куда-то вниз, то ли на лужу, которая была у него прямо перед ногами, то ли в свое прошлое. А, может быть, он думал о будущем?
***
На следующий день Серега на работу не пришел. Не дождался Андрей Иванович старого друга и через неделю.
Прошло два месяца.
Андрей Иванович ехал на работу. Чуть впереди он заметил табачный киоск. «Надо пачку сигарет купить», - подумал мужчина и направил автомобиль к краю дороги. Остановившись, он, не выходя из машины, выглянул в окно. Табачный ларек был закрыт. Андрей Иванович осмотрелся вокруг в поисках магазина.
Недалеко от закрытой палатки он увидел человека, обдуваемого метелью. Человек был одет в грязное короткое пальто, на голове рваная шерстяная шапочка, из-под которой торчали реденькие волосики. Помятая, непонятно, какого цвета, седая бороденка развевалась на ветру.
И взгляд, очень знакомый взгляд. Мужчина вспомнил это взгляд. Это был взгляд далекой студенческой юности. Он завел автомобиль, включил левый поворотник и уехал.
